Богатство или счастье? - Страница 27

Лицо Эшли залила краска стыда и обиды. Ну что ж, хоть он и не посвящал ей любовные стихи и серенады, но зато был вполне честным. Она должна, видимо, радоваться тому, что понравилась ему при первой же встрече, хотя он и вел себя подчеркнуто холодно. Но она вовсе не радовалась. Она была в ярости. «Домчаться до отеля и провести там с тобой выходные». И это все, на что она казалась годной? Грудастая официанточка, которую можно без особого труда раскрутить на ни к чему не обязывающий секс. В ней буквально все кипело. Да ведь предложи он ей это, и она бы пошла. Может быть, не в тот же день, а в следующий раз, но пошла бы. Она так страстно его любила, что согласилась бы на что угодно. Он бы походя, воспользовался ею, отшвырнув после этого как надоевшую недорогую игрушку, а она вспоминала бы это всю жизнь как самое лучшее свое переживание. На её лице появились слезы.

— Бог мой, я не должен был этого говорить! — спохватился Родриго, прислонившись к стене. В каждом его движении еще отчетливей стала видна усталость.

— Не волнуйся, это нисколько меня не задело. Обидеть меня не так-то просто, — нарочито весело проговорила Эшли, еле сдерживая новый поток слез. — Тебе нужно прилечь. Пожалуйста, полежи хоть немного. Ты очень плохо выглядишь.

Он не стал спорить, и они поднялись по лестнице на второй этаж, где вошли в одну из спален. Это была большая, сдвоенная спальня, состоящая из двух комнат.

Он с видимым усилием развязал галстук и, на ходу расстегивая рубашку, нетвердым шагом пошел в смежную часть спальни.

— Думаю, следует вызвать врача, — проговорила она, оставшись одна в комнате.

— Никаких врачей! — Он снова появился в дверном проеме. — Со мной все в полном порядке. Перестань суетиться.

Он медленно подошел к постели и почти ничком упал на нее. Он даже не снял ботинки. Эшли опустила на окнах шторы, и рука Родриго произвела некий неопределенный жест, видимо, означавший одобрение действий жены. Его глаза были полузакрыты.

— Ты должна привыкнуть к тому, что я сам принимаю решения, cara, — услышала она тихий голос.

— Это не проблема, — ласково проговорила Эшли, подойдя к кровати и присев на край.

Она запустила руку в густую и приятную на ощупь шевелюру мужа. Конечно, не проблема, если его решения полностью совпадают с тем, чего хочет она сама.

— А по поводу того, что я сказал… эта неожиданная вспышка памяти застала меня немного врасплох, — попытался объяснить Родриго. Эшли не без улыбки отметила это слово — «немного». Да уж, совсем врасплох его застать было, естественно, невозможно. — Плюс еще я очень устал и вследствие всего этого был немного груб.

— Успокойся, я все понимаю, — тихим нежным голосом сказала она. — Будем считать это лишь неприятным исключением, которое, как известно, призвано лишь, подтверждать правило.

— И какое же это правило? — поинтересовался Родриго.

— Оно выражается в том, что ты самый романтичный мужчина из всех, с кем мне доводилось общаться.

Эти слова заставили его полностью открыть глаза. Он несколько секунд недоверчиво на нее смотрел.

— Романтичный? — переспросил он, наконец. Как ни было ему плохо, он все-таки не упустил случая скорчить насмешливую гримасу. — Я тебе не верю. Ты меня разыгрываешь.

— Я вполне серьезна, — заверила его Эшли. Она почувствовала, как его сильная ладонь слегка сжала ее руку.

— Ты можешь посидеть здесь, пока я не усну.

Она чуть было не сделала ошибку, уже открыв рот, чтобы спросить, делала ли так в его детстве мама, но вовремя спохватилась. Таких проявлений материнской нежности он был лишен. Ему исполнился только год, когда его мать сбежала с любовником и больше никогда не возвращалась даже для того, чтобы навестить сына. Эшли узнала это из одной сжатой фразы, которую он обронил, будучи не в силах сдерживать натиск ее вопросов. Она прекрасно знала, что значит, для ребенка лишиться родителей, и поэтому это сильно ранило ее сердце.

Убедившись, что Родриго уснул, она спустилась на первый этаж. В столовой, обстановка в которой, вероятно, почти не изменилась за прошедшие несколько веков, она отведала прекрасный ужин. Эшли не могла думать ни о ком и ни о чем, кроме мужа. В ее голове сформировалась вполне отчетливая мысль, что очень скоро, вместо того чтобы наслаждаться счастьем и быть наедине со своим любимым, ей придется вернуться к себе домой, в Нью-Йорк, и это означает, что она вновь потеряет Родриго — быть может, навсегда. Он уже начинает вспоминать кое-что из забытых пяти лет, а с течением времени процесс пойдет только быстрее.

Она тайно подозревала, что диагноз, поставленный врачами, слишком оптимистичен и потеря памяти не будет столь уж временным явлением. Теперь же Эшли убедилась, что доктор был настоящим профессионалом и попал в самую точку. Не прошло и двух дней, а вспышки памяти уже начались. Через некоторое время он вспомнит все остальное, и больше не будет нуждаться в ней. А нуждался ли он в ней когда-нибудь вообще? Или она просто выдавала желаемое за действительное?

Эшли снова пришла в спальню, где отдыхал ее любимый, и взобралась с ногами на широкий мягкий стул. Она просидит так всю ночь и при первой необходимости вызовет врача или просто принесет мужу воды.

Она твердо решила, что впредь не вступит с ним в интимные отношения. Когда Родриго вспомнит всю правду об их браке, как он будет смотреть на нее? Покажется ли ему странным тот факт, что она спала с ним? Или это оставит его совершенно равнодушным? Конечно, он же мужчина, думала Эшли, а мужчины воспринимают мир гораздо проще. Уж он-то не будет проводить бессонные ночи, пытаясь понять, почему она совершила тот или иной поступок. Единственным его желанием станет возвращение к своей обычной жизни. И, скорее всего, он почувствует большое облегчение, когда поймет, что на самом деле ему не следует считать себя женатым человеком.